Дверь.

Наши внутренние путешествия подводят нас к Двери. Мы обнаруживаем себя, стоящими у Двери, за которой, и мы знаем это, что-то ждет нас. И все же, вход в нее еще заперт.

И что мы тогда делаем? Мы ждем. Ждем перед этой Дверью, до тех пор, пока она сама по себе не откроется.

А когда она откроется, куда она открывается? В замкнутое пространство, или в бесконечный простор? Она открывается в бесконечность, в неопределенность, к чему-то до чего мы не можем ни добраться, ни обладать им, как бы далеко мы не пошли бы.

Когда Дверь открылась, что же нам делать? Мы остаемся стоять без движения, ждем, пока эта неопределенная бесконечность не подействует на нас и не потянет нас к себе, настолько далеко насколько это возможно.

И как далеко? Бесконечно далеко.

И поэтому, когда эта дверь открывается, что остается делать нам? Мы остаемся стоять. И в то же самое время нас тянет. Без нашего собственного движения, нас тянет. Без нашего какого-либо желания двигаться самим по себе, нечто поворачивает нас в своем направлении, не держась за что-то, что еще держит нас. Нечто полностью влечет нас своей притягательностью. Любое сопротивление исчезает в его присутствии. Нас тянет без какого-либо представления о том, куда это движение ведет нас, где и когда оно закончится и закончится ли вообще. В этом смысле это движение для нас бесконечно. Всегда бесконечно и всегда завершено.

Можем ли мы вынести эти движения? Не подавляют ли они нас? Свободны ли мы в них? И здесь ли мы все еще в них? Мы свободны и несвободны. И здесь и не здесь уже больше.

Можем ли мы отступить от этой двери? Тогда когда она открывается перед нами,  мы уже больше не можем повернуться к ней спиной.

Может ли это все еще быть нашим желанием? Здесь, такого рода желания заканчиваются. Даже любовь заканчивается. Даже отказ заканчивается. Здесь все заканчивается. Заканчивается, чтобы быть где-либо.

Где? Где-то. Даже для "здесь", уже больше нет места. Мы переживаем опыт, чтобы раствориться и быть все еще здесь. Мы поднимаемся куда-то во внутренний восход. Каждый конец без конца. Каждый шторм, он и дик, и спокоен. Одно чувство растворяется в другом.

И тогда, как же мы возвращаемся в свою обычную жизнь? Просто. Это движение становится частью нашей повседневной жизни. И наша повседневная жизнь становится частью этого движения.

И что же меняется тогда для нас?  Снаружи меняется все на нюансах.

И как тогда что-то из нашей ежедневной жизни может оставаться в этом движении? Все именно с точностью наоборот. В этом движении мы соглашаемся со всем, таким, какое оно есть. И по одной этой причине, все, что стояло на пути и казалось трудным, тает. Мы остаемся с этим движением и берем с нами и нашу повседневную жизнь, такую, какая она есть. Нашу обычную жизнь тянет с этим движением и через это она меняется. Наша повседневная жизнь меняется, и мы меняемся.

Как меняемся? Мы остаемся собранными, в обоих направлениях - и вверх, и вниз. Оба движения сливаются в нас так, как если бы мы стали с ними единым.

А что случается еще? Как будто бы сами по себе, бесконечно будут открываться все новые и новые Двери.

Берт Хеллингер (из аудио-книги "Journey to the core")